В Карелии возвращают фамилии фронтовиков-инвалидов, спрятанных советской властью на острове Валаам

Россия отметила замечательный праздник – 66-й годовщину со дня Победы в Великой Отечественной войне. Все делается для того, чтобы оставшиеся в живых ветераны ни в чем не нуждались, жили в благоустроенных квартирах, получали достойную пенсию, медицинское обслуживание, почет и уважение. Но, к сожалению, есть категория фронтовиков, несправедливо забытых, вычеркнутых из списков Победителей. Это обитатели домов-интернатов для инвалидов и престарелых, куда с конца сороковых годов прошлого столетия свезли с улиц городов, поселков и сёл неприкаянных безруких, безногих, слепых участников войны, просящих милостыню или жалобно играющих на гармошке на базарах и вокзалах. Как свидетельствуют данные правоохранительных органов тех времен, во втором полугодии 1951 года в городах задержано 107 766 нищих, в 1952 году — 156 817 человек, а в 1953 году — 182 342 человека. Среди задержанных инвалиды войны и труда составляют 70 процентов. По мнению представителей советской власти, подобное явление позорит страну-победительницу. Было решено искоренить нищенство, определив попрошаек в дома инвалидов и престарелых, убежать из которых они не смогли бы, для этого учреждения преобразовывались в дома закрытого типа с особым режимом.

В 1950 году по указу Верховного совета Карело-Финской ССР такое учреждение образовали и на острове Валааме, в бывших монастырских зданиях разместили дом инвалидов войны и труда. Они попали сюда по разным причинам. Кто-то добивался этого сам, не захотел быть обузой для родственников, от других отказались близкие люди, третьи не смогли приспособиться к мирным условиям жизни. Те, кто в состоянии трудиться — работали, а, получив заработную плату или фронтовую пенсию, пропивали ее в одночасье, заливая алкоголем одиночество и тоску. А еще ходили на костылях и ездили на своем инвалидном транспорте – колясках, каталках, передвигавшихся с помощью, так называемых, «утюжков», специальных приспособлений на руках, за шесть километров от посёлка к причалу, когда туда приплывали пароходы из Сортавалы, чтоб увидеть нарядных и весёлых людей, посмотреть на настоящую жизнь. Уехать с острова они не могли, не было документов, денег. Некоторые же вообще никогда не покидали своих мест: они постоянно лежали в корзинах, — это были инвалиды, оставшиеся без рук и ног.

«Показать же богадельню эту туристам во всей ее «красе» было тогда совершенно невозможно. Категорически воспрещалось не только водить туда группы, но даже и указывать дорогу. За это строжайше карали изгнанием с работы и даже разборками в КГБ. И все-таки кто-то прорывался и все равно ходил туда. Но, разумеется, поодиночке или группочками по три-четыре человека. Надо было видеть потом опрокинутые лица этих людей, их шок от увиденного. Особенно страшно было встретить женщин в возрасте, потерявших мужей на фронте, да еще получивших не похоронку, а извещение «пропал без вести». Ведь некоторые из них свершали самые настоящие паломничества по таким заведениям. Пытаясь отыскать своих мужей, сыновей, братьев», — писал в книге «Валаамская тетрадь» экскурсовод Евгений Кузнецов. Сколько их было на острове, сегодня не может сказать никто. Нет данных. Предполагают, что не меньше тысячи.

Но имен их практически никто не помнит. Поэтому я и решила их узнать, записать, вернуть обществу потерянные имена. И не только имена. А еще проанализировать, а имели ли инвалиды-фронтовики, упрятанные на Валааме, те же привилегии, права и льготы, которыми пользовались ветераны, живущие на материке со своими семьями?

Видлица

Позвонив по адресам, узнала, что на Валааме искать документы нет смысла. Там уже ничего нет от прежнего дома-интерната. В большинстве своем земли и здания возвращены Русский православной церкви, сам дом-интернат для инвалидов и ветеранов с Валаама давно выехал в село Видлица, что в Олонецком районе Карелии, в новое, специально построенное здание. Вот туда первым делом и решила отправиться, чтобы узнать: сохранились ли имена фронтовиков? Дело это нелегкое. Разбирает архив всего лишь один человек в свободное от работы время. И чтобы пересмотреть тысячи тоненьких папок – личных дел понадобится не один год. К слову сказать, не все в этих личных делах — фронтовики. Подавляющее большинство – это люди, попавшие в интернаты по старости и немощи.

В 1984 году дом для инвалидов войны и труда переехал в село Видлица. До сегодняшнего дня из бывших фронтовиков не дожил никто. Но, слава Богу, что в интернате решили восстановить фамилии ветеранов, изучить свои архивы. Этим занимается фельдшер Любовь Щеглакова, она сама родилась на Валааме, начинала работать в доме для инвалидов еще на острове, многих помнит.

На снимке: фельдшер Любовь Щеглакова
— Раньше не было такого внимания к участникам войны, — говорит Любовь Павловна. – Жили они как обычные люди. Конечно, всякое бывало: и пьянство, и драки, и смерти. Медали они иногда надевали, я это помню.

— А куда подевались награды, документы?

— Не знаю. В архивных делах только у одного обнаружила красноармейскую книжку.

Колхозник Степан Данилин был мобилизован на фронт в августе 1941-го из Пряжинского района Карелии. А уже через три года его комиссовали по причине инвалидности. Вернулся домой без ноги, где Степана ждала жена и двое маленьких сыновей. Как встретили инвалида, что случилось потом, неизвестно. Зафиксирован только один факт – выцветшая справка 1947 года, в которой говорится, что Данилин снабжен хлебными карточками на 30 суток, продуктами не обеспечен. За эти дни он должен добраться в дом инвалидов на острове Валааме. Оттуда фронтовик больше не вернулся в обычную жизнь. Он умер через три года. Было Степану Данилину пятьдесят три. В его личном деле каким-то чудом и сохранилась красноармейская книжка.

На снимке: документы фронтовиков. У остальных обитателей интерната практически нет никаких фронтовых документов, упоминаний о наградах. О том, что это участники Великой Отечественной войны можно судить лишь по годам рождения и медицинским записям о болезнях, там фиксируется, если человек получил травму на фронте. В основном это сильные контузии, слепота, отсутствие нижних или верхних конечностей. У Ивана Калитарова, 1924 года рождения, после тяжелого ранения была парализована правая сторона, он тридцатишестилетним замерз в десяти километрах от дороги на остров Валаам, как предполагают, хотел по льду озера пройти до материка. Нашли его через месяц. У Михаила Холодного, 1920 года рождения, атрофировались нижние конечности, не было ноги у Матвея Котова. Василий Меньшиков, представитель офицерского состава, после войны пытался жить в городе, снимал угол в частном доме, работал, но болезнь дала о себе знать, попал на остров. У инвалида войны Ивана Горина в Петрозаводске осталась жена и дети. Раз в год супруга писала администрации учреждения, спрашивала, как там муж, жаловалась, что не отвечает. Ей сообщали: здоров, обещал написать. Через год женщина снова посылала письмо, но почему-то никогда не приезжала. Односторонняя переписка закончилась небольшим клочком бумаги, обнаруженном в архивной папке фронтовика, на котором было начертано: сообщить такой-то по такому адресу, что Горин умер.

— Пока мы восстановили чуть больше ста фамилий, — сказала фельдшер Видлицкого дома-интерната для престарелых и инвалидов Любовь Щеглакова. – Работу продолжаем.

Но уже сегодня в село приходят письма из разных городов, в которых люди просят помочь отыскать своих родственников. Пока по обращениям никого найти не удалось. Не все архивные дела перевезли в Видлицу, часть, как предполагает Любовь Щеглакова, возможно, отправлены в город Сортавалу.

Сортавала

Директор Сортавальского муниципального архива Марина Анисочкина, которую я заранее предупредила о цели поездки, посмотрела, что хранится в архиве о Валаамском интернате. Оказалось, не так много. Несколько книг учёта обеспечиваемых, так называли тех, кто жил в доме инвалидов. Там только одни фамилии, где родился, год рождения, откуда прибыл и где был прописан. К сожалению, в данных книгах не указывали, был ли этот человек участником Великой Отечественной войны. Пришлось проштудировать не одну книгу, переписать все фамилии, чтобы потом сверить с теми списками, которые, я уверена, удастся найти. На снимке: архивные папки. В книгах учёта дома инвалидов была и последняя графа – графа смерти. К сожалению, эта графа у многих заполнена. Совсем еще молодые люди, от 30 до 40 лет, умерли на Валааме и были там похоронены.

Петрозаводск

Съездив в Видлицу, Олонец, город Сортавала так и не смогла найти список участников Великой Отечественной войны, которых в 1950 году перевезли на остров. Не смогла пока найти и конкретные документы, распоряжения, приказы правительства республики о переводе инвалидов на Валаам: по каким причинам, с какой целью, соблюдали ли там права фронтовиков, отдавших здоровье за общую победу?

Решила обратиться в Национальный архив Карелии. Именно здесь и обнаружила главные документы, говорящие о скоротечности переезда, о неподготовленности помещений, о неудобствах и дискомфорте. Удалось найти документы, которые подтверждают тот факт, что дом инвалидов организован и начал свою деятельность с 10 июня1950 года.

Вот цитаты из этих документов: «Штаты: 135 единиц с фондом зарплаты 43.125 рублей.

Завезено и размещено 770 инвалидов, 177 рабочих и служащих. Общее количество жителей составляет 1300 человек.

Подсобное хозяйство:
Рогатый скот 239
Лошади 29
Свиней 46
Имеются
Сады 4 га
Крыжовник 2000 кустов
Смородина 1200кустов

Организована переработка молока, мяса. Работает кузница, сапожная и швейная мастерские. Пчеловодство в виду отсутствия условий не организовано. Рыболовство организовано, но находится в зачаточном состоянии».

О торговле говорится, что открыт магазин и ларёк, торговля продуктовыми и промышленными товарами организована плохо. Отсутствуют крупы, консервы, кондитерские изделия, рыба, масло. Имеется семилетняя школа с контингентом до 100 человек. Направлен на работу участковый милиционер.

А буквально через месяц на остров отправляется партийная комиссия с проверкой. И вот, что она увидела там. В постановлении коллегии министерства социального обеспечения от 30 июля 1950 г. «О состоянии перебазирования инвалидов и размещения их на острове Валаам» отмечено, что «в соответствии с постановлением совета министров от 5.05.1950 № 333 ликвидированы дома инвалидов Муромский, Палеостровский, Бараний берег, Томицкий, Святозерский, Ламберский, Клименецкий и подсобные хозяйства при них. Сданы соответствующим организациям и колхозам здания, сооружения, рогатый скот и часть лошадей с подсобных хозяйств домов инвалидов.

Организовано при доме инвалидов Валаам подсобное хозяйство с наличием рогатого скота 240 голов, 29 лошадей. Переведено 770 человек инвалидов, 177 рабочих и служащих. Дом инвалидов укомплектован руководящими кадрами, начата работа по подготовке жилого фонда к зиме».

На снимке: архивные документы. Однако коллегия отмечает, что в доме инвалидов имеется ряд недостатков. Основной – отсутствие подготовленного жилого фонда к зиме для инвалидов, рабочих и служащих. Из 7 тысяч кв. м. подготовлено 400. Нет бани, овощехранилища, столовой, не подготовлено полностью помещение для больницы. Не организовано нормальное медицинское и культурное обслуживание, отсутствует зубопротезный, рентгеновский и туберкулезный кабинеты, нет лаборатории, отсутствует киноустановка, радиоузел.
В связи с этим коллегия постановляет: считать первоочередной задачей в работе дома инвалидов создание необходимых условий для инвалидов, организации культурного и медицинского обслуживания, создание кормовой базы для скота. А еще потребовали провести первоочередной ремонт жилого фонда, одновременно отремонтировать летнюю гостиницу до 150 человек, переоборудовать под столовую здание клуба, подготовить помещение для хранения картофеля и овощей, найти помещение для бани. Удалось в Национальном архиве найти и правительственную телеграмму, в которой говорится: «Убедительно прошу обязать тов.Каренину срочно отправить Валаам двадцать рулонов толи. Шестаков». На снимке: телеграмма Шестакова.

Возникает только один вопрос: зачем нужно было в срочном порядке перевозить фронтовиков-инвалидов на остров, в здания, совершенно не подготовленные и не приспособленные? В Видлице мне рассказывали, с каким ужасом вспоминали переезд обеспечиваемые. Для них это было сродни пожару. Надо было собраться в несколько дней, взять самое необходимое, минимум вещей, потому что везли всех на Валаам баржами. На носилках переносили тех, кто не мог ходить и был прикован к кровати. Никого не оставили на материке, всех отправили на остров, подальше от любопытных глаз.

А вот еще один любопытный документ – от 15 декабря 1950 года. Отмечено, что на острове уже на 20 ноября 1950 года – 904 человека. Размещены в центральном поселке и 2 филиалах. Количество рабочих, служащих и иждивенцев – 580. В документе говорится: «Продовольственные товары в достаточном количестве, за исключением картофеля, имеющегося на Валааме в составе 78 тонн, на 1 приходится 12 кг в месяц, но при условии, если рабочим и служащим продаваться не будет.

Медико-санитарное обслуживание по-прежнему очень плохое. Нет трёх главных кабинетов, нет врача для туберкулезных больных. Только один врач-терапевт. Население не обеспечено помощью, что опасно в период закрытия навигации. Работают лишь два фельдшера и две медсестры, деловые качества которых не удовлетворяют, это на фронтовиков, многие из которых нуждаются в постоянной медицинской помощи. Кроме того, на остров перевезли и туберкулезных больных, которым не оказывалась никакая помощь. Санитарное состояние удовлетворительное, много недочетов – грязь в общежитиях, несвоевременная помывка обеспечиваемых в бане, отсутствие дезкамеры и другие. В этом документе отмечено, что на острове одна баня с пропускной способностью 185 человек в сутки, одна пекарня на всех, 7 складов и один магазин».

Значительно хуже с инвентарем. В справке говорится, что «дом инвалидов должен иметь 3 смены постельного и нательного белья. Фактически же в наличии полторы комплекта, не хватает носков, нательного белья. Поэтому решено завезти 1080 метров ткани, чтобы пошить постельное и нательное белье. Не хватает тумбочек, стульев, столов и кроватей. Но денег на это нет. Обещали, что приобретут инвентарь в следующем году». То есть, первый год на острове инвалиды войны жили в очень плохих условиях. Практически не было связи. На территории работали только 2 динамика, вопросы доставки почты во время бездорожья тоже не были решены. Что касается освещения, то с ним также были проблемы. Как сообщается в документе от 15 декабря 1950 года, «электростанция мощностью 40 киловатт требует ремонта. Недостаточно керосина. При выходе электростанции из строя создается очень напряженное положение». Это значит, что люди просто сидели без света.

Сложно было и с работой. В постановление коллегии министерства социального обеспечения Карело-Финской ССР от 28 июля 1950 г. «О трудоустройстве участников Великой Отечественной войны» отмечено, что трудоустроено всего 50 инвалидов. Хотя, безусловно, далеко не все могли трудиться, но многие в состоянии были заниматься хоть какой-то работой. Коллегия министерства социального обеспечения от 30 июля 1950 г. «О состоянии перебазирования инвалидов и размещения их на острове Валаам» считает первоочередной задачей в работе дома инвалидов создание необходимых условий, организации культурного и медицинского обслуживания, создание кормовой базы для скота.

Остров Валаам

Последним пунктом расследования стал остров Валаам. Нужно было посмотреть, где жили фронтовики, в каких условиях. Зимняя гостиница, в которой находились палаты, на прежнем месте. В одном крыле второго этажа сейчас работает гостиница, в которой останавливаются паломники, приезжающие в мужской монастырь, в противоположной части живут местные жители. На третьем этаже – школа, в которой осталось 27 учеников. В нынешнем году в первый класс пойдут всего два ребенка. Местных жителей осталось около 150 человек. В прошлом году здесь не стало власти, закрыта администрация поселкового совета, нет амбулатории, работает один магазин с ограниченным набором продуктов. Для светских жителей дом интернат был местом работы, с ним связано практически все. С закрытием учреждения люди потеряли работу, остались не у дел. Можно сказать, что они забыты на острове. В городе Сортавала для светских жителей Валаама строят многоэтажные дома. Но не все хотят перебираться туда. Боятся, что в городе просто не выживут: пенсии маленькие, квартплата большая, а на острове, хотя условия жизни и не ахти какие, но зато дешево, есть небольшие огородики.

Оставшиеся гражданские жители – в основном потомки инвалидов, которые смогли создать на острове семьи, родить детей. Один из таких – Сергей Аксентьев. Его отец – Михаил Иванович Аксентьев – участник Великой Отечественной войны, потерял на фронте ногу. В доме интернате встретил свою судьбу – санитарку Клавдию Ивановну. Они на Валааме жили с семьей отдельно, растили детей. Михаил Иванович был одно время даже председателем поселкового совета, заботился о фронтовиках.

На снимке: вдова ветерана Клавдия Ивановна и сын – Сергей Аксентьев. — Ваш отец пользовался льготами, которые были положены ветеранам войны? – спрашиваю Сергея Аксентьева.

— Он получал пенсию, потом ему предоставили машину «Запорожец». А больше ничего особенного не было.

— А инвалиды, которые находились в интернате?

— Я помню многих, некоторые с отцом дружили. Из них никто никаких машин не получал, на материк никто никогда не ездил, так что какими-то льготными поездками не пользовался. Они всегда были на острове. Помню один случай, когда за ветераном приехали родственники. Мол, решили его забрать. Увезли. А потом через какое-то время он вернулся. Рассказывал отцу, что родные хотели только одного: получить новую квартиру, которая была положена ветерану войны. Они ее получили, и, естественно, фронтовик стал не нужен.

Подобные истории рассказывали многие местные жители острова, которые еще помнят ветеранов интерната. Фронтовики жили очень скромно в социальном учреждении. В семидесятые годы уже были и комплекты постельного белья, и носки, и нательное белье. Ветеранов кормили, мыли в банях, ухаживали за лежачими санитарки. Но никаких особых льгот и привилегий участники войны не имели, хотя, как удалось мне установить, уже с 1944 года были установлены первые льготы для инвалидов Великой Отечественной войны и их семей. Да, они получали пенсии, маленькую часть им отдавали на руки, чтоб они могли что-то себе купить. Всё остальное – государственное обеспечение. Никаких льготных поездок, компенсаций за коммунальные услуги и телефонов, у них не было даже возможности сделать нормальные протезы. Не было на острове таких специалистов. Поэтому отдельные ветераны чуть ли не всю оставшуюся жизнь пролежали в кроватях в бывших монастырских кельях.

Можно утверждать, что повезло лишь тем, кто устроил личную жизнь на острове, создал семью и жил отдельно. Но таких было немного. Некоторым писали письма родственники, но фронтовики не отвечали. Не о чем было сообщать. А может, обижались, что отдали их сюда, спрятали, не навещали, отделываясь лишь редкими письмами.

— А были случаи, когда ветеранов разыскивали, забирали домой родственники? – спрашиваю Владимира Окунева, бывшего директора дома интерната.

На снимке: бывший директор дома инвалидов Владимир Окунев. — Я не помню таких случаев. Но был один потрясающий факт, когда уже после смерти фронтовика – Григория Андреевича Волошина, его разыскал сын. Он поставил отцу памятник.

Я нашла этот памятник на старом, уже заросшем кладбище. Трогательные слова написаны там. В результате ранения Григорий Андреевич Волошин потерял руки и ноги, лишился речи и слуха. Мог только видеть. Сын нашел отца через 50 лет, поставил отцу памятник, на котором написал и слова благодарности тем, кто все эти годы ухаживал за ним. Прожил Волошин 64 года, умер в 1974 году. Кстати, у известного художника Геннадия Доброва, приезжавшего на остров и рисовавшего ветеранов, есть портрет мужчины без рук и ног, который лежит на кровати, как ребенок в пеленках и смотрит с картины грустными глазами. Может, это и есть Волошин. А может и другой герой, так и оставшийся неизвестным.На снимке: памятник Волошину.

Церковный сторож, трудник Сергей, который живет в Валаамском мужском монастыре уже десять лет, показал, где искать другие могилы. Лишь на некоторых можно прочитать фамилии: Павел Иванович Богданов, Михаил Иванович Свинцов, Сергей Калитаров. Покосились их столбики, на многих уже нет и звездочки. Многие захоронения на кладбище практически утрачены. На снимках: могилы ветеранов-инвалидов. Нет точных указаний о месте захоронения того или иного инвалида. На некоторых деревянных подобиях памятников не писали даже фамилию фронтовика, только номер.

Правда, не так давно Патриарх Московский и Всея Руси Кирилл освятил на острове Валаам мемориал памяти ветеранов Великой Отечественной войны, проживавших в доме-интернате и нашедших здесь свой последний приют. Мемориал включает в себя Поклонный крест и семь черных гранитных плит, на которых высечены фамилии пока только 54 ветеранов-инвалидов. На снимке: Патриарх Кирилл освящает памятную стелу ветеранам-инвалидам.

Вывод

По итогам собственного расследования могу сделать однозначный вывод: права инвалидов-фронтовиков нарушались. Их вырвали из привычной обстановки — предыдущего места жительства, погрузили на баржи и повезли на остров, где не были подготовлены помещения для такой категории больных. Не отремонтированы кельи, не было ни одной бани, не было врачей, лекарств. Никто с фронтовиками не советовался, не спрашивал, как лучше поступить, чего они сами хотят. Сделали это по указу Верховного совета Карело-Финской АССР в 1950 году, принятого по распоряжению советского правительства. Потом, конечно, все более-менее наладилось, хотя квалифицированную медицинскую помощь инвалиды долго еще не получали. На острове не хватало медицинских специалистов, потому что республиканская власть не могла найти желающих там жить и работать, не создала для них сносных условий для жизни.

Ветераны жили в общих палатах, без воды и удобств, по пять-шесть человек, инвалиды без ног не могли самостоятельно спуститься со второго этажа на улицу. Никто из обитателей дома для инвалидов не ездил в санатории или другие лечебные учреждения, соответственно не пользовался транспортными льготами. Никто из обеспечиваемых не получил и положенной по закону машины «Запорожец» или хотя бы компенсации за нее. Все эти льготы проходили мимо фронтовиков, проживавших в Валаамском доме для инвалидов. По крайней мере, я не нашла ни одного подтверждающего документа об их предоставлении валаамским фронтовикам ни в Национальном архиве Карелии, где собраны все нормативные акты Карело-Финской АССР того времени, ни в Сортавальском муниципальном архиве, где представлены документы районной власти того периода.

Я составила таблицу льгот ветеранам Великой Отечественной войны, начиная с самого первого постановления, выпушенного в 1944 году, и до Закона о ветеранах 1995 года, который действует до сих пор. Фронтовики, живущие на острове, ничего этого не имели. Да, государство пенсию им назначило. И всё. Ладно, машины, телефоны, санатории им были бы вроде и ни к чему. Но протезирование, квалифицированное медицинское обслуживание они в полной мере тоже не имели.

Проведенное мною расследование вынуждает повторить известные истины. В годы советской власти никогда особенно и не задумывались о соблюдении гражданских прав разных категорий населения. Декларации были, но всё произошедшее с фронтовиками-инвалидами вполне естественно для той эпохи. И ветераны, которых поселили в неподготовленные и неблагоустроенные помещения, отнеслись к данному факту, как к вполне обыденному. Государство было «мачехой» для своих детей. А сами люди, памятуя о борьбе с инакомыслием в СССР, а тут требовалось поднять голос в защиту своих законных прав, предпочитали не раздражать государство. Униженно молчали. Защищать собственные права граждане научились значительно позже, когда наступили иные времена.

Есть в этой грустной истории и позитивный вывод. Оказалось, что сегодня уже внуки ветеранов Великой Отечественной войны, проживших остаток жизни в забвении, хотят найти своих дедов-героев, знать, как они существовали, где похоронены, поклониться их памяти. Подобные просьбы поступают и в Видлицу, и в архив Сортавалы. Это радует. И я надеюсь, что составленный мною список не останется незамеченным и родственники у валаамских ветеранов обязательно найдутся. Каждое имя героя Великой Отечественной войны должно быть восстановлено.

Светлана Цыганкова.
Фото Сергей Никонов.

P.S. Особая благодарность за помощь в подготовке материала главному хранителю Валаамского научно-исследовательского, церковно-археологического и природного музея-заповедника Ларисе Николаевне Печериной, бывшему директору дома интерната для инвалидов Владимиру Николаевичу Окуневу, фельдшеру Видлицкого дома интерната Любови Павловне Щеглаковой, директору Сортавальского муниципального архива Марине Михайловне Анисочкиной, труднику Валаамского монастыря Сергею, труднице Ксении.

По этой же теме можно почитать и здесь:

http://www.rg.ru/2011/07/19/valaam.html
http://www.rg.ru/2011/07/19/patriarh-poln.html