Парламентская дискуссия о приватизационном плане в Карелии стала сеансом массового саморазоблачения

Последние четыре сельскохозяйственных предприятия республики, пакетами акций которых владеет государство, предложено приватизировать. Депутаты Законодательного собрания Карелии не без споров, но согласились с этим.

Речь на вчерашней сессии Законодательного собрания шла о четырёх совхозах и одном хлебозаводе, предлагаемых правительством республики для приватизации, и это уже было включено в задание на 2014 год, а также на плановый период 2015-2016 г. Прогнозируемый срок продаж акций упомянутых предприятий намечался ещё на вторую половину прошлого года, однако, покупатели (ожидаемые инвесторы) не обнаружились. Потому имущество по-прежнему остаётся государственным.

Поскольку плановые сроки приватизации названных сельскохозяйственных предприятий прошли, то по любым дальнейшим управленческим действиям с их приватизацией связанными требовалось вновь депутатское согласие получать. Депутаты Заксобрания, реагируя на позицию своих избирателей на приватизационный план (а реакции скорее отрицательная), предложили исключить из него госпакеты четырёх сельхозпредприятий, расположенных в Олонецком и Медвежьегорском районах. Более того, 180 работников ОАО «Совхоз «Толвуйский» обратились с письмом к депутатам Заксобрания, требуя не приватизировать их предприятие.

В итоге в повестку вчерашней сессии Заксобрания включены были сразу два приватизационных вопроса, поскольку толвуйское обращение рассматривалось отдельно.

Дискуссия оказалась насколько горячей, настолько и странной. Начнём с последнего обстоятельства, со странностей. Министерство сельского хозяйства Карелии предлагает продать государственное имущество (совхозы), и надо понимать, что собственник в лице государства знает чем владеет и что желает выручить от продажи. Однако депутаты так и не смогли добиться от министра сельского хозяйства Григория Мануйлова хотя бы каких-то конкретных цифр, которые бы позволяли понять целесообразность приватизационных усилий правительства.

Министр оперировал только общей оценочной суммой пяти предприятий, выставляемых государством на продажу (четырёх совхозов с хлебозаводом). За них предполагается выручить, если удастся продать все объекты, 167 миллионов рублей. Выяснить, сколько каждое в отдельности проданное предприятие способно принести дохода в бюджет, депутатам Заксобрания не удалось. По причине чего некоторые из них стали приблизительно прикидывать «ценовой вес» «товара» предназначенного на продажу. 167 миллионов рублей разделили на пять объектов и получили искомую цифру в 33,4 миллиона рублей (в случае с совхозами за этим абстрактным понятием ещё и люди живые находятся).

Предпродажная подготовка объектов государственной собственности явно отсутствует. За сколько продавать – не известно. Кому продавать – тем более. От того приватизационный план госпредприятий сильно напоминает филькину грамоту. Образно говоря, Минсельхоз Карелии продаёт кота в мешке. Причём, кто хотя бы немного следит за приватизационной темой, скажут, что ровно тоже самое было год назад и два года назад, а при желании с тем же результатом можно и глубже в экономическую историю республики погрузиться. Когда тема продажи госимущества (или пакетов акций) возникает в парламенте, то ответственные правительственные лица заявляют депутатам: вы сначала примите план приватизации, что будет означать полученное нами задание на начало операции по продаже, а потом уж мы в правительстве проведём финансовый аудит предприятий, выставляемых на торги. И в этом есть своя логика, какой смысл разбираться с ценой объекта, если не стоит задача его продажи? Финансовая оценка предприятия тоже ведь потребует расходования бюджетных денег. С этой логикой в принципе надо согласиться, но дело в том, что все упомянутые объекты (совхозы) уже были включены в приватизационный план и в третьем квартале прошлого ещё года должны бы быть проданы. Тогда почему не известна их стоимость сегодня, пусть в несколько устаревших цифрах?

Беспомощность руководителя министерства сельского хозяйства при ответах на подобные вопросы депутатов, умноженная на сокращение объёма работы ведомства (чем руководит Минсельхоз, если госимущества практически не осталось в Карелии, а для распределения субсидий хватит и одного-двух специалистов в министерстве экономического развития), не в первый раз вызывает вопрос о смысле существования Минсельхоза как такового. На этот раз об этом говорили члены фракции ЛДПР, добивавшиеся отказа от приватизации совхоза «Толвуйского». И министр Г. Мануйлов своими ответами кажется даже укрепил депутатов во мнении о бессмысленности существования руководимого им казённого заведения (о чём депутат А. Степанов говорил).

Судьба раздельно рассматриваемых поправок об отказе от приватизации совхозов вышла занятной. Сначала провалили первую из них, оставив три совхоза в приватизационном плане, а ту что касалась конкретно «Толвуйского» совхоза, напротив, поддержали, то есть исключили из плана приватизации. Возможно, письмо трудового коллектива возымело своё действие. Но почти сразу пошла откатная волна. Вновь вспыхнула дискуссия на тему: почему один совхоз («Толвуйский») оказался в привилегированном положении, а другие совхозы выставили на продажу. К слову сказать, член фракции ЛДПР Сергей Пирожников сыграл здесь свою возбуждающую роль, напустившись на депутатов эсеров, в общем-то поддержавших изначально желание коллег порадеть за жителей села Толвуи Медвежьегорского района.

Дискуссия завершилась самым неожиданным образом. Когда вопрос казался уже решёным в пользу толвуйских жителей, депутат из парламентской фракции «Справедливая Россия» Андрей Рогалевич вдруг объявил, что отзывает свой голос, а поскольку за отмену приватизации совхоза «Толвуйского» голосовали только 26 депутатов, то без его голоса решение автоматически проваливалось. Таким образом депутат А. Рогалевич единолично наказал всех жителей села Толвуя, умолявших в том числе и его тоже, не продавать их совхоз, являющийся для местных жителей единственным кормильцем.

Таких откровенных, даже показательных, акций устрашения местного населения редкая фракция себе позволяет. Депутат Рогалевич так навредил себе, своей фракции в парламенте, партии «Справедливая Россия» в которой состоит, что теряешься в догадках: зачем он это сделал? Ничего не выиграть и навсегда приклеить к республиканскому отделению партии «Справедливая Россия» имя ликвидатора местных поселений. Ведь понятно, что разрушить совхоз, значит поставить крест на сельском поселении, за счёт единственного предприятия и выживающего.

В произошедшем ещё надо разбираться с точки зрения политической подковёрности замыслов, но возникает смутное подозрение, что кто-то ловко загнал депутатскую фракцию «Справедливая Россия» на «минное поле» антинародности. И отмыться им теперь от этого позора невозможно. Андрей Рогалевич, отозвавший свой голос, станет символом партийного грехопадения «Справедливой России». И эсерам теперь этот его шаг (сам он его принял, подсказал ему кто?) будет до следующих выборов аукаться.

А что случится с совхозами включёнными в приватизационный план? Скорее всего, они так и зависнут в прогнозных мечтаниях авторов об их продаже. Нет никакого секрета, что покупателей на них нет. А кто ходит в потенциальных инвесторах, как скажем, компания «Белоусов групп», уже приобретшая Медвежьегорский молочный завод, своим «партнёрством» с тем же совхозом «Толвуйским», продающим заводу молоко, убедила в своей ненадёжности. Долг компании «Белоусов групп» перед толвуйскими молочниками, говорилось на сессии Заксобрания, составил 7,2 миллиона рублей. Хороший «инвестор» обещается.

И вообще сама тема выживания сельского населения после приватизации здешних совхозов заслуживает отдельного разговора. Что значит продать государственное имущество, читайте сельскохозяйственные предприятия, эффективному частному собственнику? Это означает согласиться с тем, что нормальный владелец работать себе во вред не будет. Следовательно, переход на новые производственные технологии неизбежно приведёт к модернизации труда и сокращениям избыточных трудовых ресурсов. Тогда возникает вопрос к министру сельского хозяйства Карелии Г. Мануйлову, настаивающему на приватизации совхозов, он эти социальные риски просчитывает? И если да, то что он предлагает местному населению, после реформирования совхоза остающемуся без куска хлеба? Не нужно на современном предприятии такое число работников, как часто то есть сейчас на государственных сельскохозяйственных предприятиях. Изменения нужны, но готово ли само правительство к ним?

Спасение лично для Г. Мануйлова, когда ему еще можно пару-тройку лет в министрах походить, одно — никакой продажи совхозов в данной кризисной ситуации не произойдёт. Это нужно принудить кого-то из состоятельных бизнесменов взять на себя такую обузу как выставленные на продажу совхозы. С людьми.

Анатолий Цыганков